— Какие ж тут подвиги? — удивился я. — Сам дурак, вот и мучаюсь. Лео никогда ниоткуда не падает.

Мы помолчали.

— Как ты думаешь, — нарушил молчание Гвидо, — то, что произошло с тигрятами, то навсегда?

— Хотел бы я знать. Но мне кажется, такие изменения происходят быстро. Какой-то щелчок — и всё. Другое дело, что щелчок бывает не у всех. А с нашими… Сначала целый месяц ненавязчивого капанья на мозги «будь мужчиной», а потом еще мы — такие крутые, и препятствия, которые нельзя обойти, только преодолеть. И еще, помнишь, анекдот про резидента? В нем же нельзя поменять местами Этну и Новую Сицилию, получится вранье. Так что на другой планете у нас бы ничего не вышло.

— А почему тогда капитан Ловере от них отказался?

— Почему же отказался? Он все сделал правильно — и с нами, и с ними, — тихо рассмеялся я.

— Ты не обижаешься?!

— За что?

— Ну, он нами манипулирует!

— Ну и что? Мы тоже уже два дня сами этим занимаемся. И тигрята нам за это спасибо скажут. И еще, мы же могли сдаться.

— Мы?! Нет!

— Это почему? — притворно удивился я.

— Э-э-э, — не нашелся Гвидо. Мы опять помолчали.

— То есть для тебя это просто сложная задача? — спросил наконец Гвидо. — А тигрята?

— Ты же знаешь, что нет. Теперь они мне не безразличны. Скажем так, одно другому не мешает. Тот факт, что люди влияют друг на друга, вовсе не превращает нас в фигуры на шахматной доске. А тебе казалось, что твоя душа вольно парит над миром?

— Ну-у, в общем, да.

— Тело, предоставленное самому себе, может лететь только равномерно и прямолинейно.

— Ага, — тихо рассмеялся Гвидо, — точно.

— Иди досыпай, — предложил я, взглянув на часы. — Теперь моя очередь.

Гвидо кивнул и полез в палатку посмотреть еще парочку приятных снов. На смену ему из нашей палатки выбрался Стратег. Выспавшийся, голодный и решивший, что теперь я его мама. Я его покормил, приласкал и утешил. Потом, пока никто не видит, вошел с ним в Контакт и приручил по-настоящему: теперь он никуда не убежит и не потеряется. Я даже могу оставить его одного на некоторое время.

Зимой я не поблагодарил как следует того зверька, который помог нам спасти Ларису. Теперь вот отдам тот долг.

Я собирался дать всем поспать лишние полчасика, но мой суперкомпетентный начальник штаба не забыл поставить себе будильник, так что из моих благих намерений ничего не вышло.

— Последний рывок, синьоры, — заметил Алекс за завтраком. — Сейчас будет крутой спуск, река — пошире обеих предыдущих, — после нее тяжелый подъем, потом, через несколько километров, овраг, судя по карте, несерьезный. А потом мы войдем в тот самый лес, где родилась слава армии «Прыгающий тигр», а там уж близко. По сравнению со вчерашним днем — пустяки. Двадцать восемь километров.

— Ага, — кивнули тигрята, — а как вы воевали? Расскажете?

Римские легионеры были забыты. Sic transit gloria mundi.

— Вы же и фильм видели, и на разборе были, — удивился я.

— Это не то… — разочарованно потянул Нино.

— Рассказ — это тоже «не то», — логично заметил Гвидо. — Вот вырастете, поиграете сами, это будет уже «то».

Мы допили кофе (сегодня все воспылали любовью к черному кофе). С самого подъема Луиджи был бледен, молчалив и решительно стискивал зубы. Да, я понял, почему Алекс весной прикрыл младшего братишку: если Тони выглядел так же… Всё, хватит мучить ребенка, он уже достаточно пострадал и не забудет.

Луиджи посмотрел на меня вопросительно, я мотнул головой: не здесь, пересадил Стратега за пазуху к Роберту и направился в лес. Луиджи побрел за мной.

Отойдя метров на сто, я остановился и обернулся к Луиджи.

Он поднял глаза и решительно произнес:

— Я не буду ничего сочинять, жаловаться капитану или распускать слухи.

— Вот и хорошо, — согласился я. — Этот тигренок за того котенка не отвечает. Ммм, а впрочем… Думаю, извиниться перед Романо все-таки стоит.

— Угу, — кивнул он.

— И завоевывать доверие друзей тебе тоже придется. А это непросто.

Луиджи опять кивнул.

— Давай топай, налаживай отношения.

Он счастливо улыбнулся и побежал обратно к нашему лагерю.

— В сосну не впились, — крикнул я ему вслед.

— Ага!

Я вздохнул с облегчением и тоже пошел обратно: надо сворачивать лагерь и идти дальше.

Тигрята собрались в кружок и что-то тихо обсуждали. Ладно, помирятся они, куда денутся. Даже не подрались! Романо собирался было треснуть Луиджи, но тот решительно убрал руки за спину: «бей», и Романо не смог. Очень хорошо!

Собирая рюкзак, я никак не мог найти веревки и карабины. Меня бросило в жар: нам еще через одну реку перебираться, где я мог их потерять?! Но до меня тут же дошло: начальник штаба продолжает мне мстить. Вот вернемся, всего в песке обваляю!

— Гвидо, — заметил я ехидно, — я понимаю твое стремление меня пожалеть. Но почему ты мне не сказал?

— Э-э-э, — Гвидо почесал в затылке, — чтобы обойтись без споров.

— Я уже испугался, что посеял тросы. Там же еще одна река впереди!

— Ладно, извини. Я не знал, что ты такой пугливый.

Все рассмеялись.

— Я тебя не в песке обваляю, я тебя утоплю! — пригрозил я.

— Договорились, — легко согласился Гвидо, — тогда отдай еще один плащ-тент.

— Обойдешься!

— Тогда не утопишь!

— Ага! Испугался! То-то же. Я очень страшный!

Немного поспорив, тигрята установили, кто когда понесет лисенка, но у Стратега было на этот счет свое мнение: он устроился у меня на здоровом плече и начинал вякать и рычать, когда кто-нибудь пытался снять его оттуда. Даже при помощи печенья мальки не сумели сманить его вниз.

Весело пикируясь, мы выступили в поход. Еще немного! Вверх по склону, а потом будет длинный крутой спуск к реке.

Через полчаса мы стояли на гребне. Далеко внизу, невидимая за соснами, шумела река.

— Хвоя очень скользкая, осторожно, — предупредил я тигрят, — даже не думайте бежать: впилитесь в дерево — костей не соберете. Понятно?

Тигрята покивали.

Мы медленно и осторожно потащились вниз. Несколько раз мне пришлось ловить скользящего мимо меня Романо. По-моему, он меня плохо понял и собирался проверить мои слова на практике.

— Тебя еще раз шлепнуть? — поинтересовался я зловещим тоном.

— Ну чего?! — возмутился он.

— Упал — тормози, а не катайся тут с горки.

Он смутился — поймали. То-то же. Больше, до самого низа, он не падал — пожалел свой зад. А головы ему было не жаль?

Река оказалась широкой настолько, что никто из нас не сумел забросить «кошку» на тот берег.

— Не достать, — деловито заметил Алекс, — придется плыть.

— Поплыву я, — решительно заявил Лео.

— Лучше я, — возразил Роберто.

Гвидо и Алекс тоже выразили желание совершить этот славный подвиг. Я промолчал — еще не хватало, чтобы меня обозвали идиотом на глазах у мальков.

— Бросайте жребий, — предложил я с безнадежностью в голосе.

— О, а ты поумнел, — ехидно заметил мне Алекс.

— Ага, — согласился я, — и до чего же это скучно.

Самую короткую соломинку вытащил Лео. Слава Мадонне, Гвидо мог бы и не доплыть — вода холодная, течение быстрое.

Лео разделся, пристегнул веревку к страховке и бросился в воду.

Мы сели на берегу — нам остается только ждать. Лео сносило вниз по течению довольно сильно. Ему еще придется возвращаться по противоположному берегу.

Алекс вытравливал веревку, Нино сидел рядом с ним и переживал за Лео. Не беспокойся, ребенок, Лео доплывет!

— А про Рим вы так и не рассказали, — разочарованно заметил Вито.

Я улыбнулся самому любопытному тигренку и уже было собрался ликвидировать свою латинскую задолженность, как вдруг почувствовал, что меня дергают за рукав. Я скосил глаза: Луиджи. Хм, что ему еще неясно? Спросил бы у Роберто.

— Гвидо, расскажи, пожалуйста, — попросил я. Гвидо кивнул. Мы с Луиджи отошли в сторонку.

— Что такое? — поинтересовался я мягко. Луиджи покраснел, смутился и опустил голову: