— Здесь есть море, — вспомнил я оговорку Сиби.

— Правда?

— Угу. Где-то, в одной из локаций. Ну, по крайней мере, есть что-то, что здесь называют морем. Если оно похоже на море так же, как «ёжик» — на ёжика…

Я замолчал. Алеф поморщилась.

И так было ясно, что любое здешнее «море» будет совершенно не таким, о каком думала Алеф.

— Постоишь у входа, пока я оденусь? — спросила она.

— Конечно.

Я встал, прислонившись плечом к одной из двух колонн. Прислушался к ночной тишине. Ни звука. Только шуршит обтяжкой Алеф, да этот гул — не то вентиляции, не то ещё чего, — который вошёл в привычку с первого уровня.

— Ну, всё. Можно смотреть.

Я повернул голову и окинул взглядом Алеф. Светлые волосы мокрыми прядями ложились на черноту плеч. Она подошла ко мне, взяла за локоть и заглянула в глаза.

— Хочешь прогуляться?

— Прогуляться? — Я приподнял бровь. — Романтические «птички» и корпуса? Романтический подвал?

— Угу. И очень романтические киберы. Пожалуй, они — самые романтические. Хочу забрать свой камень.

— Какой ка… А! — вспомнил я булыжник, который Алеф упаковала в мой контейнер. — Да, пойдём, конечно.

Сна всё равно не было ни в одном глазу.

Мы на цыпочках прокрались через тёмную казарму. Я долго шарил по стене в поисках двери, потом — колеса, открывающего дверь. Наконец, повернул его, и в лицо ударил тёплый ветерок.

Алеф выскользнула первой.

— Как хорошо! — сказала она, когда я закрыл дверь.

Трудно было не согласиться. В Месте Силы по ночам действительно было изумительно. Тепло, уютно. Тихо. Свет луны мистически отражался от полированных до блеска крыльев «птичек».

— Ладно, беру свой сарказм обратно, — сказал я. — Романтики здесь есть.

— Это я чего-то не понимаю, или ты коверкаешь синтаксис? — озадачилась Алеф.

— И то, и другое, — усмехнулся я и взял её за руку. — Идём.

34. Анфалы

День третий. 179 боевых единиц человеческого ресурса. 6 боевых единиц негуманоидного ресурса. Боеспособность Места Силы: приблизительно 18.4 % от запланированной

Спрятанные за корпусом киберы были практически не видны. Свет луны не протискивался между стеной базы и стеной корпуса, и нам пришлось пробираться ощупью.

Меня вело безошибочное чутьё. Точно так же я совершенно точно знал, кто из моих ребят в каком кибере, даже не задавая вопросов.

Точно так же я знаю, где у меня какая нога и рука. Место Силы существенно расширило границы восприятия. Главное не начать благодарить его за это.

— Алеф, что ты думаешь насчёт всей этой мути, с Чёрной Гнилью и прочим? — спросил я, нащупав своего кибера.

— Не поняла, — откликнулась невидимая в темноте Алеф. — А что я могу об этом думать? Мы видели одинаковые «прописи» и были в одном и том же городе. Всё это либо правда, либо какой-то странный развод. Зачем нужен такой развод?

Я вскарабкался по корпусу и щёлкнул застёжкой, открыл контейнер.

— Смысл есть, — проворчал я, вытаскивая камень. — Это как сюжет в компьютерной игре.

— М?

— Ну, знаешь… После универа вечерком садишься выпустить пар. Просто побегать и пострелять, или порубить, там, кого-нибудь. Тебе, в целом, по барабану, кого и почему. Но если создатели напишут, что ты — беспонтовый агрессор, который вторгся к мирным жителям, чтобы перерезать их детей, то играть в такое будет один отморозок из ста. А если написать что-нибудь типа «бла-бла-благородная миссия, спасение человечества, месть последнего из рода» — и ты вроде как спокоен. Не просто так кнопки тычешь, а вписался за добро. И просранного вечера не так жаль.

Я спрыгнул на землю и свободной рукой зашарил перед собой. Алеф её поймала и потащила меня за собой.

— А здесь-то зачем? — спросила она. — Мы ведь не можем выключить компьютер и уйти спать. У нас так и так выбора нет.

— Выбора — нет, но работать можем по-разному. Скажут нам: «Вас похитили, работайте хорошо, чтобы мы могли захватить вашу планету» — и это одно. А скажут: «Вас похитили, помогите нам защитить вашу планету» — и это совсем другое.

— Хм…

— Но меня вот что беспокоит. Кажется, у нашего командира в полный рост попёр стокгольмский синдром. Он вообще критически на эту тему не смотрит. Остальные хоть усмехаются, если вообще Камни кувалдами не бьют. А этот…

— А кто бил Камни кувалдой? — удивилась Алеф.

Мы как раз вышли из-под навеса на освещённый луной участок бетонного покрытия. Я указал на вход в… Во что? В тюрьму? Пыточную? Медсанчасть? Резиденцию Хранителей? Всё это вместе?

И тут у меня возникло такое чувство, будто Место Силы начало подчиняться мне так же, как Ликраму. Стоило указать на вход, как дверь — открылась. Алеф ойкнула, и я, спохватившись, оттащил её в тень.

Из двери вышел человек.

— Лёгок на помине, — проворчал я. — И чего ему не с… пит… ся…

Ликрам шагал быстро, своей обычной уверенной походкой, не оглядываясь. А за ним следовали пятеро.

— К… то это таки-и-ие? — прошептала Алеф. — Мне больно смотреть на них.

Это точно. Смотреть на них было тяжело. Утешало то, что днём, наверное, смотреть было бы ещё хуже.

В принципе, они походили на людей. На чёрных человечков из палочек и кружочков, каких рисуют на дорожных знаках. Только вот чернота эта была абсолютной. В неё как будто уходил весь свет. Они приковывали взгляд, потому что всё остальное будто бы тонуло во мраке.

Но это были не просто чёрные дыры в ткани мироздания. «Человечки» были окружены свечением. Как будто вокруг них плясала попавшая в плен молния, ломаная линия, которая ни секунды не была неподвижной.

Я заставил себя отвести взгляд и закрыл Алеф глаза рукой. Она вздрогнула, но тут же ощутимо расслабилась.

— Уф… Спасибо. Меня чуть не стошнило.

— Да у меня самого чуть эпилептический припадок не начался.

— Думаешь, это — Хранители?

— Нет! Хранителей мы видели.

— Мало ли, что мы видели…

Она была права. Но я доверял своей интуиции, которая во весь голос мне вопила: «Нет!»

— Их пятеро, — сказал я.

— О Господи…

— Ну, мы же знали, что здесь играют и другие расы. Не только люди и пауки.

— Пауки — это хотя бы понятно. А что это за нечисть?!

Что я мог сказать? Я ничего не знал. Кроме одного:

— Людей тут — целый корпус. Ну, почти целый. Есть один паук. А больше — никого.

— И что из этого?

— Кем бы ни были эти ребята — они в среднем не так круты, чтобы массово доползать до базы.

Не знаю, как насчёт Алеф, но меня самого собственные слова приободрили. Пусть даже здесь не принято устраивать разборки между собой, но всё равно приятно знать, что новоприбывшие по умолчанию слабее тебя.

Я покосился в ту сторону, куда они шли. Ликрам остановился возле двери корпуса, указал на неё и что-то сказал. Его слов я с такого расстояния не расслышал, ответа — если он и был — тем более.

А потом новички вошли в корпус. Через дверь, всё по честному. Только вот открывать её они не стали. Проскользнули насквозь, будто призраки.

— Так, — сказала Алеф. — Теперь мне интересно, как выглядят их киберы.

— Думаешь, они у них есть? — озадачился я.

— Вот видишь! Тебе тоже интересно. Пойдём?

— Ликрам всё ещё топчется…

— Давай пройдём вдоль стены.

Мы повернули обратно, в темноту. Шли, держась за руки. Вскоре наш корпус закончился и начался следующий, паучий. Мы сделали всего пару шагов за ним, когда нам в спины ударил свет.

— Я бы мог даже не проверять, — вздохнул Ликрам. — Крейз и кто-то из его пятёрки.

Блин… Ну и ладно. В конце концов, мы ведь не теракт тут устраиваем.

Я повернулся, осторожно и как бы невзначай спрятав руку с камнем за спину.

— Ликрам, — кивнул я. — Свет приглушишь?

Я видел только свет, фонаря — не видел. И вдруг он практически полностью погас, остались лишь узкие щёлочки. Две. На лице.

— Ты что — светишь глазами?! — не поверил я.