«Так-то, сестрёнка. Я, конечно, не жирная, но с ускорением свободного падения могу в другой раз и позвоночник тебе сломать нахрен».

Лин взмахнула секирой. Удар обрушился на затылок твари. Лин вложила в него все силы, как физически, так и ментальные — лезвие полыхало с яркостью сварки.

Хруст, рёв. Тварь, только что пытавшаяся отжаться от пола, вновь рухнула на брюхо. Ободрённая, Лин повторила удар. На этот раз результат порадовал её брызнувшей в лицо кровью.

Взвизгнув от восторга, Лин подняла секиру в третий раз, и тут горилла резко сменила стратегию. Она рывком перекатилась влево.

Среагировать Лин не успела. Верх, низ, право и лево моментально смешались. Потом она грохнулась на пол и, закричав, попыталась поставить рядом с собой секиру, потому что сверху уже падала туша…

Туша исказилась. Как будто она была нарисована на мыльном пузыре, который кто-то раздувал. Лин уже видела подобное, но не с такого ракурса. Обычно она стояла рядом с Крейзом, видя воронку Мальстрёма с его точки зрения. Теперь же лицезрела Мальстрём сбоку. Выглядело это непривычно и пугающе.

Оборвалось зрелище неожиданно. Пространство вернулось к обычному состоянию. Восходящий поток воздуха всколыхнул волосы Лин. А потом на неё пролился дождь. Ливень из крови и кишков, перемолотых в мелкую крошку костей.

Заорав от омерзения, Лин оперлась на так удачно поставленную секиру и встала. Вовремя — она могла бы и нахлебаться этого мерзостного «супа».

Кровавое дерьмище поднялось ей до колен и схлынуло, растекаясь по залу. Лин невероятным усилием воли сдержала порыв прибавить к общей массе свою рвоту. Хотя что там могло быть, помимо желудочного сока?..

— Чёрт, Лин! — расхохотался Сайко. — Если бы я мог тебя сфотографировать!

— Пошёл. Нахрен, — сказала Лин и огляделась в поисках сухого островка.

Нашла. Крейз стоял на неподвижной туше второй гориллы, с отрубленной головой. Он протянул руку, помогая Лин взобраться. Райми и Сайко стояли поодаль, у туннелей. До них дотекло не много, даже носы ботинок не скрылись.

— Рад вас видеть, ребята, — сказал Крейз.

Они хотели ответить, но замерли с раскрытыми ртами, глядя на что-то за спинами Лин и Крейза. И тут же раздались аплодисменты. Издевательские медленные хлопки.

Лин и Крейз повернулись одновременно, выставив перед собой оружие.

В проёме туннеля стоял… Майлд. Это он хлопал, глядя на них с доброжелательной улыбкой.

— Я в восхищении! — воскликнул он. — Два Кинг-Конга без киберов — это крепкая пятёрка!

И захохотал, будто отмочил невесть какую весёлую шутку.

А из-за его спины вышла Райми.

Окинув взглядом батальное полотно, раскинувшееся в зале, она задержалась на чём-то позади Лин. Вернее, на ком-то. На своей сестре-двойняшке.

— Какого чёрта?! — воскликнула она.

«Хороший вопрос, — подумала Лин. — Нет… Это, мать его так, лучший вопрос».

47. Хобби

Иногда случается так, что за какие-то считанные мгновения, даже не за секунды, в голове происходит так много, что потом это не опишешь и за десять минут.

Гайто смотрел на Сиби, которая мурлыкала песенку над трупом Алеф, и в первое мгновение его пробрала оторопь. Он испугался до самых глубин своего естества. Ему хотелось бросить катану и заорать: «Какого чёрта здесь происходит? Почему?!»

Требовать ответа — не от Сиби, нет. От всего мироздания. Потому что даже те крохи, которые до сих пор соглашались играть по правилам порядка, обрушились в океан хаоса и исчезли в нём.

Сиби убила Алеф.

А потом вдруг с самого дна поднялась волна гнева. Какого-то первобытного, нелогичного. Когда эта волна достигла разума, тот нашёл ей объяснение, ведь это была его работа: «Алеф из моей пятёрки, а эта тварь — нет».

Поэтому когда Гайто поднял катану, он мстил за свою сестру, за своего друга. Был в этом уверен на все сто процентов. Гневу нужна железобетонная уверенность, потому что если начать хоть немного анализировать причины, то он рассеется. А никто этого не хочет. В гневе приятно. Хотя бы потому, что когда ты в гневе, исчезает весь окружающий мир, и всё становится предельно простым: налететь, разорвать, уничтожить! Что будет потом — неважно. Гневу это безразлично.

Катана со свистом рассекла воздух, вибрируя от жажды крови. Но вместо мягкой плоти её встретила сталь. Сиби лёгким взмахом отвела удар.

— Эй-эй, осторожнее, козлина! Здесь я убиваю, а не ты. Неужели ты хочешь отобрать у маленькой девочки её любимое хобби?

Гайто понял, что блицкрига не выйдет, и занял боевую стойку. Глаза его сощурились. Он внимательно следил за Сиби, оживляя в памяти все виденные сцены с её боями. Она быстрая, чёрт… Самая быстрая. А вот с силой — слабовато. Значит, нужно давить и давить жёстко, заставляя активно играть в обороне. Экономно уходить от атак. Пусть вымотается, устаёт она быстро.

— Не злись на меня, — хихикнула Сиби. — Это ведь не Алеф, знаешь… Тут нет никого настоящих. — Её голос сделался заискивающим, уговаривающим. — Я уже убила всех. Четырнадцать Крейзов, пять Алеф, шестерых Райми… Мне продолжать, или ты уже сам сдохнешь, говна кусок?! Семь Сайко, два Гайто…

Гайто перешёл в атаку. Успел ударить. Сиби отвела катану и вторым халадие как-то бессмысленно махнула. Как будто планировала ударить, но в последний момент подумала: «Да какой в этом всём смысл?..»

Гайто замахнулся вновь, но замер. Что-то было не так…

Сиби странно хмыкнула, и из её рта и носа потекла кровь. Поперёк горла появилась алая черта.

— Бам! — послышался голос.

Голова Сиби скатилась с плеч и упала. Мигом позже к ней присоединилось туловище. Гайто, широко раскрыв глаза, смотрел на стоящую перед ним Сиби. Она облизнула окровавленное лезвие халадие и посмотрела на Гайто. Её зрачки были расширены, казалось, она вообще не видит Гайто, она видит что-то за пределами реальности.

— Девятнадцать Сиби, — пропела она. — Четыре Крейза. Восемь Гайто…

Гайто посмотрел вниз, на лежащие вповалку трупы Алеф и Сиби. Посмотрел на другую Сиби, приближающуюся к нему.

Ну-ка нахрен!

Он развернулся и бросился бежать, а в спину ему летел безумный хохот непонятной твари, которая, возможно, была Сиби.

48. Имя мне — легион

Айк сидел за пультом и сосредоточенно жевал бутерброд. Пока пищеблок существует — нужно пользоваться его благами. Неизвестно, когда ещё доведётся поесть. К тому же питательные вещества поступают в том числе и в мозг, заставляя его работать лучше.

Поработать было над чем.

Айк старался быть оптимистом. Он верил в то, что друзья вернутся. Но когда это случится, им потребуется как-то перейти на станцию. «Последний вздох» спроектирован для одного стремительного полёта навстречу смерти. То, что на нём можно вернуться — уже огромная удача. Но когда «Последних вздохов» — пять штук, вместо одного, это уже проблема.

Технически, возможно заходить на стыковку по очереди. При стыковке корабль заправляется воздухом. Но в таком случае это будет непрерывная карусель, четыре из девяти всегда будут на кораблях. Интересная модель личной вселенной. Учитывая, что другой не предвидится.

Впрочем…

Айк медленно развернулся на стуле и окинул взглядом пленников.

С пятёркой Гистона надо будет что-то решать. Да, на каком-то этапе они превратились в проблему, даже во врагов. Но держать их вечно связанными нельзя. Айк уважал их за всё, что они сделали для Общего Дела. Вероятно, им тоже придётся жить на «Андромеде».

Станция, рассчитанная на содержание пятерых, сможет со скрипом вытянуть десятерых. Если же их будет четырнадцать… Айк не стал поворачиваться к пульту, он потянулся к нему энергопроводниками. Контур замкнулся мгновенно, и Айк разочарованно цокнул языком.

Четырнадцать живых существ будут постоянно испытывать голод. Про спорт и любые нагрузки придётся забыть. Концентрация кислорода упадёт. В таком режиме станция сможет просуществовать лет сорок-пятьдесят. Безрадостная перспектива.