Залп Гайто прочертил пространство, не задев «Агенора».

Что ж, справа у нас есть Сайко. Райми быстро вывела корабль на позицию, Сайко дал залп не целясь.

Проклятый «Агенор» вновь совершил невозможное. Он буравчиком ушёл вверх, Райми могла бы снести его разве что тараном. Но такого я допустить не мог.

Всё, что происходило сейчас — было лишь короткой передышкой в настоящей битве. Той, в которой нельзя было проигрывать, слишком многое стояло на кону. Жаль, что объяснить этого тупоголовому «Агенору» было невозможно.

— Крейз, ракета! — крикнул Айк.

Ракету умудрились проморгать мы все. Она летела прямо на меня. Алеф рванула сферу влево, корабль ушёл с траектории, но по сердцу будто какая-то тварь провела ледяным когтем. Ещё мгновение — и всё! Ракеты можно было увидеть лишь на экране, от радаров они были скрыты. Умно, чёрт подери…

И что это вообще было? Он просто выпалил наобум или уже умудрился вычислить «мозговой центр»? Если так, то каждая лишняя секунда — это бездна информации, которую получает этот выродок. Этот дьявольски умный, чертовски хитрый выродок.

—Виллар! — громыхнули динамики. — Это ты?

— Захотел поболтать? — рыкнул я в ответ.

Точки стремительно мельтешили, мы брали «Агенора» в мешок. Насколько это можно было исполнить впятером в трёхмерном пространстве.

— Не усугубляй своего положения!

— Мальчик, я уже покойник, — рассмеялся я. — Как я могу сделать своё положение ещё хуже? Скажи мне, и я с радостью…

— Как ты умудрился сотворить корабли? Откуда взял энергию?

Он просто забалтывал меня, отвлекал, надеясь уйти или снова дорваться до «Андромеды».

— Из тех миров, которые не существуют! — рявкнул я, внезапно растеряв всякое терпение. — Из тех, что годятся лишь на корм Кету, твою мать!

— Мою… мать? — переспросил «Агенор».

Я помолчал, глядя, как на радаре достраивается моя схема.

— Знаешь, мне тебя даже не жаль, — сказал я.

И дал залп.

Я запустил цепную реакцию. Сгустками энергии ударил Гайто, потом — Сиби, Сайко и, наконец, Айк, а потом я выстрелил вновь, когда Алеф, выжав из корабля все мощности, сильно изменила позицию.

— Есть! — закричала она и подпрыгнула в неудобном, слишком большом для человека кресле. — Зацепили!

Зацепили — мягко сказано. Удар пришёлся по фюзеляжу. «Агенор» пока ещё двигался, но за ним оставался шлейф из кислорода.

Он летел к «Андромеде».

— Вот сукин сын, — выдохнул я.

Ближе всех была Сиби. Илайя подвела корабль к нужной точке, и Сиби выпалила. Сманеврировать «Агенор» не сумел. Мы все увидели яркую вспышку ядерного взрыва на наших смотровых экранах.

Я откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Алеф коснулась моей руки. Как же мне хотелось схватить её, посадить себе на колени, обнять…

Не время и не место для нас. А когда будет время и место — останемся ли мы?..

— Крейз? — кашлянул голос Айка из динамиков. — Благодарен за помощь, хотя я и без вас почти справился, но что теперь?

Что теперь…

— Вам ведь нужно вернуться, я правильно понимаю?

Нужно…

— Не хочу портить праздник, но вы, похоже, загнали сами себя в ловушку. Конструкция станции такова, что кто-то один может встать на прежнее место. Но на этом — всё. Сам по себе «Последний вздох» от станции не отстыкуется. Если у тебя есть гениальные идеи…

— Есть, — сказал я.

— Так, — насторожился Айк. — Ты меня в них посвятишь?

Я колебался. Я думал. Я думал о том, что ощутил, глядя на анфала в этот раз. Я как будто бежал впереди его невероятного мерцания, по дороге, которую прекрасно знал. И если этому чувству можно доверять… Что ж, я, по сути, ничего не теряю.

— Ку-ку, меня слышно? — донёсся какой-то жалобный, измученный голос Сиби. — Это приход от какого-то неизвестного науке наркотика, или я правда только что участвовала в космической битве?

— Правда, — с улыбкой ответила Алеф. — Ты молодец. Вы с Илайей прикончили подонка.

— Класс! — подключился к дискуссии Сайко. — А за что мы его ненавидим? Вы не подумайте, что я усомнился, мне просто нужно это для отчёта по практике, в универ.

— Пытался уничтожить «Андромеду», — сказала Алеф. — Ну и Айка тоже.

— Спасибо, что упомнила такую мелочь, — проворчал Айк. — Так я не слышу: какой у нас план?

— Ты возвращаешься на «Андромеду», — сказал я и отстегнул ремень. На всякий случай. — Проверь, как там дела. Загерметизируй всё, что можно, у нас там живые. И вообще, это единственное место, на которое мы можем хоть как-то рассчитывать. На земле нам точно не будут рады…

— А ты?

— Делай, что говорят! — прикрикнул я.

Вдох, выдох… Нужно настроиться. Закрыть глаза, сосредоточиться.

— Крейз? — заволновалась Алеф.

Я почувствовал её движение. Она выбралась из кресла, склонилась надо мной. Её пальцы скользнули по моей щеке. Не сейчас, прошу, сейчас мне нужно расслабиться, перестать всё контролировать, отпустить бразды правления.

— Крейз, что ты делаешь?

Кого угодно я мог бы обдурить, только не её. Её интуиция сверхразвита. Интуиция — это тот рудимент, что остался людям взамен нашего умения видеть ауры и слышать Музыку.

Нашего? Я сказал, «нашего»?..

— Так надо, — сказал я.

Представил себе мерцание анфала. Это оказалось легче, чем я думал. Перед глазами запорхали хаотические видения, странные картинки. Я оседлал собственный разум, я использовал его умения против него самого. Он всегда боится отключиться, боится уснуть, подсовывает самые разные мысли, лишь бы на него обратили внимание. Что ж, давай все эти мысли. Весь свой хаос, сколько его ни есть у тебя…

На грани я понял то, что должен был понять давно. Хаос. Вот в чём вся суть. Именно Хаос даёт нам силы совершать то, что можно назвать чудесами. Хаос даёт нам силы. Но если сейчас мы объявили войну самому хаосу, то…

— Крейз!!! — далеко-далеко кричала Алеф.

Прости, малыш. Я обещал, что не убью тебя.

Акт 3

Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.

Откровение 17:1-8

22. Якорь

— Он исчез.

Голос девчонки, к которому Айк и так не мог привыкнуть, на сей раз звучал вовсе странно. Однако Айку было не до анализа тональностей. Он не без оснований решил, что главное сейчас — семантика. То, что произносит этот голос, а не то, как он это делает.

— Что значит, «исчез»? — вмешался кто-то из остальных. Гайто? Н-да, пожалуй, он. Голос Сайко отдавал чем-то родным, его бы Айк опознал сразу. — Как так — «исчез»? Вы на космическом корабле, Алеф!

— Расскажи что-то, чего я не знаю. Крейза нет. Он сидел передо мной с закрытыми глазами. Сказал: «Так надо» и исчез…

— Тупое предположение. — Теперь точно Сайко. — Может быть, он невидимый? Нельзя исключать такую возможность, тут какой только хрени не творилось. Вытяни руку и хорошенько ощупай кресло.

— Сайко…

— Просто сделай! Тебе лень протянуть руку, чтобы быстро исключить такую возможность? Лучше потратить двадцать минут на споры?

…

— Окей, я ощупала кресло. Ещё тупые идеи будут?

— Вагон. Что если он успел беззвучно и невидимо встать? Тебе нужно широко расставить руки и, размахивая ими, хаотично носиться по кораблю — вдруг поймаешь.

Состязаться в остроумии они могли бесконечно, это Айк уже усвоил. Поэтому, как только в потоке реплик наметился просвет, Айк его занял:

— Алеф, как именно он исчез?

— Сначала он был, потом он перестал быть. — Тон такой, как будто ей скучно. Впрочем, Айк пока не совсем освоился с чуждыми интонациями.

— Была вспышка или что-то вроде этого?

— Нет. Никаких спецэффектов.

— Хорошо. Значит, он не погиб, а куда-то сместился. Теперь я хочу, чтобы ты как следует напрягла память — именно память, а не воображение! — и припомнила, как ты восприняла его исчезновение. Что ты почувствовала, к примеру, за секунду до него?