— Что же вы такие молодые, а уже отморози, — печально вздохнул я, легонько толкнул рукоятку затвора винтовки вверх и двумя пальцами отвел на себя.
В целях безопасности, я держу лишь четыре патрона в магазине, без патрона в патроннике. Все же предохранитель на Мосинке крайне неудобный, а словить случайный выстрел желания никакого.
Отведя затвор назад до упора, ладонью толкнул его вперед, дослал патрон. Легкий удар по рукоятке и вот боевые упоры встали в пазы, можно стрелять. Отморозь как раз приблизился на дистанцию в две сотни метров.
Прицеливаюсь примерно на уровне груди парнишки с автоматом, неспеша кладу палец на спусковой крючок вдох, задержка дыхания…
Во всем нужно чувствовать эстетику и красоту. Даже в таком деле, как убийство. Аккуратная тяга спуска и вот винтовка болезненно лягнула в плечо и чуть дёрнула кисть. У СВД-С приклад поудобнее будет, да и рукоять пистолетная тоже. Но, как говориться: «За неимением горничной, приходуем дворника».
Не было ни красивого падения, ни звуков. У бандита просто подкосились колени и он свалился на землю, так и не поняв, что произошло. Вот шел человек и резко упал, а меж руин домов эхом пролетел сухой выстрел винтовки. Отморозки что шли рядом, намек поняли и кинулись в рассыпную, спрятались за брошенными машинами и принялись перекрикиваться. Идиоты!
Если бы я действительно хотел их перебить, то продолжил стрелять не смотря на машины. Толку прятаться за тонкостенной железкой, которая и легкую-то пулю не остановит. Не говоря уже о тяжеленной, бронебойно-зажигательной, которая так-то и предназначена для отстрела техники.
Вот только сокращать поголовье бандформирования я не планировал. Отведя затвор назад, не стал доводить до конца, аккуратно извлёк гильзу и убирал её в карман. Придавил большим пальцем верхний патрон в магазине и довел затворную группу вперёд.
Техника безопасности важна. Базовое правило усвоенное ещё в первой командировке. Если предохранитель дерьмо, то и патрону в патроннике не место.
Нет, всё же их главарь не полный идиот. Пацаны спешно ретировались, прихватив с собою убитого, попросту оттащили его за руки. Я еще минуты три наблюдал за их бегством в оптику, пока меня не окликнул Аслан.
— Вайя-а, Сэргэй Эфымыч, а я дюмаль кто стрэлал? — настороженный киргиз коверкал слова больше обычного, едва не скатываясь на родную тарабарщину. — Дюмаль усё, бандыт крышу взяль.
— Могли и взять, если б я вовремя не подоспел, — согласно кивнул я. — Ты это, Аслан, с Замиром батьковичем поговори. У нас тут походу какие-то негодники почти под боком живут. Вон, пальбу средь бела дня устроили. Негоже вам с ружьями просто так ходить, когда эти вон, с автоматами бегают.
— Сасэд, абижаишь! — расплылся в улыбке тот. — Давно уж сказали усё. Кулэмэт эсть. Падем пакажу.
Я заинтересовался, решил оставить позицию, быстро собрался и отправился вслед за начальником охраны.
Как оказалось, киргизы закрепились в квартире весьма неплохо. Заколотили окна фанерками, оставили лишь бойницы, которые изнутри обложили мешками с песком, а снаружи скрыли рваными занавесками. Вынесли все лишнее оставили лишь койки и небольшую походную газовую печку.
Здесь же, в комнате, у них был и продуктовый склад, и склад боеприпасов. Причем на счёт пулемета, Аслан не обманул.
У одной из бойниц на сошках стоял старенький РП-46. Короба не было видно, зато лента уже заправлена, двухсотка. И судя по мелькающим в ней зеленым носикам пуль, ребята как минимум знали, как корректироваться по трассерам.
— Неплохо, — одобрительно покивал я, разглядывая ящики с патронами и отдельно стоящий ящик с уже подготовленными гранатами.
Обычно тело и запал поставляются в одной таре, но лежат раздельно, здесь же мужики уже повкручивали все.
Именно мужики, женщин не видно, как и следов их присутствия. Всего в хате засело четверо бойцов, считая Аслана. Вооружены пулеметом, парочкой повидавших всякое АКМов, а так же гладкоствольной Сайгой в калибре.410. Основательно так подошли к обороне, молодцы.
— Нэ баис, ми защытым, сасэд, — весело подмигнул мне старший, похлопав по ствольной коробке, висящего на груди автомата.
— Вот теперь, верю, — я согласно кивнул. — Ладно, мне пора к мужикам идти…
Заходить в подвал решил с улицы. Вот только уже спускаясь, в подьезде заметил странности. Все квартиры были открыты. Даже те, где ещё не так давно оставались жильцы. Причем виднелись как следы взлома, так и грубого выбивания дверей. Не ясно, то ли мои так начудили, то ли Аслан с компанией постарались. Во многих прихожих уже просматривался очевидный бардак, словно там прошлось стадо слонов. Обыскивали всё, не иначе.
Что ж, ловить дома уже нечего, а значит пора собираться и отправляться в разведывательный выход. А если честно, то прихватить рацию и подыскать точку получше, откуда попробовать связаться с Престняковым. Ситуация с бывшими зэками в городе, может обостриться когда угодно, так что по возможности лучше предупредить всех. Если они конечно уже не в курсе происходящего.
Проблема заключалась в том, что даже развернув «полуторку» 27/520 к Азарту, я все равно не добивал по связи до вояк. Что только не пробовал. Поднимался на крышу остатков девятиэтажки, которая превратилась в шестиэтажку. Связь все равно не шла.
Скорее всего, ребята просто ушли на работу через зашифрованные каналы связи. Сканер тоже толком ничего не дал. На открытых частотах была пустота. Даже непривычно, что нет радиолюбителей.
Впрочем, они пропали ещё годах в тридцатых, когда правительство окончательно запретило носимые рации. За хранение «Баофенга» можно было словить срок примерно такой же как за «Радикальное партизанство».
Пришлось на своих двоих добираться до вокзала. Благо хоть сапоги крепкие и в них удобно ходить по бетонному крошеву. А вот ярковатый свитер пришлось сменить на темно-зеленый, старого, таможенного образца. Уж не помню от кого он мне достался, но на пузе была рвань, явно от вспарывания брюха чем-то острым.
Вновь мой прикид сыграл мне на руку. Когда я проходил мимо одного из дворов, там, прямо на детской площадке, группа каких-то агрессивно настроенных подростков распивали спиртные напитки и при этом глумилась над лежащей на земле женщиной.
Я остановился, чтобы рассмотреть поближе, машинально сунул правую руку в карман бушлата и нащупал пистолет.
Человек семь, расселись в полукруг, громко смеялись и периодически подходили пинать женщину. Та, тихо подвывала, корчась от боли. Лет сорок на вид, не больше. Судя по окровавленному лицу, избивают её уже долго.
— Держи, математичка! — крикнул парнишка лет четырнадцати и с диким хохотом подскочил к ней, замахиваясь какой-то палкой.
Озверевшая шпана, которая превратилась в беспризорную свору отморозков. Обыденность для послевоенного времени, особенно учитывая давно разложившиеся в умах молодых людей моральные ценности. Раньше было лучше.
Вот только, пока я мысленно ругал молодежь, пара парней постарше решили не ограничиться одним избиением. Схватив женщину по рукам и ногам, они принялись стаскивать с нее одежду, обнажая грязное, давно не мытое тело. Бывшая, видимо учительница, пыталась звать на помощь, умоляла отпустить, но это лишь ещё больше раззадорило монстров, что сидели внутри подростков, подпитывая их жажду крови и чего-то запретного. Самый старший, что до этого сидел и прикладывался к стеклянной бутылке, отбросил последнюю в сторону и поднявшись, начал расстегивать джинсы.
На меня, стоявшего метрах в сорока от них, никто из ребят так и не обратил внимания. А когда их главарь присунул женщине, да так, что та завизжала от боли и ненависти, и попыталась вырваться, шпане в принципе стало не до чего.
Словно дикари они озабоченно смотрели за тем, как их лидер насилует самку чужого племени. Наблюдать дальше я не стал и попросту направился к вокзалу. Спасать женщину тоже нет смысла. Я ее не знаю, патроны дорогие, да и вряд-ли я вот так легко, с одного магазина положу всех. Эти малолетние бандюганы явно станут разбегаться и прятаться.